Созвездие эректуса - Страница 184

184

…

— О, прекрасная, как солнце, царица тысяч атоллов! Тебе шлет привет и дары вождь даяков этой долбанной планеты. Короче, хер знает, что это за чайник такой, но Журо сказал, что он тебе должен понравиться, и если даже это полный отстой, я ему по-любому передам, что ты испытала три оргазма подряд от одного вида этой штуки. В общем, на, держи.

С этими словами Энкантадор поднялся (весь монолог он произносил, стоя на одном колене, ну чисто рыцарь Айвенго, обращающийся к леди Ровене), и вручил Чубби увесистый пластиковый пакет.

— Gracias, — ответила капитан Хок, — Будем считать это уставным рапортом о прибытии.

— Классно! — сказал Тино, — Ты вообще классная. Будь тебе лет на 20 меньше, я бы тебя прямо сейчас затащил в койку.

— Еще намекнешь на мой возраст, и твои зубы собирут шваброй с пола, — предупредила она, — Ты приехал на мои сиськи любоваться, или работать? Если ответишь по первому варианту, с зубами будет та же история.

— Ой, не бейте, тетенька! — воскликнул он, падая на пол и закрывая голову руками.

— Летенант Кабреро, якорь тебе в глотку! Прекрати этот детский сад, сядь за стол, прочти вот этот текст и быстро составь психологический портрет автора.

Она хлопнула ладонью по листку бумаг, на котором было распечатано письмо лейтенанта Шойо своей жене, уселась в кресло, закурила сигарету и стала с интересом наблюдать, как меняется лицо Энкантадора по мере чтения.

...

«Здравствуй, Аннабел. Слава Богу, ты жива, и это главное. Мне кажется, это знак свыше. Помнишь, как Господь посылал испытания Иову? Вот так и нам с тобой выпали тяжелые испытания. Тебе — стыд и унижение за меня. Мне — позор и тюрьма вдали от Родины, от тебя и от детей. Как и ты, я хотел умереть, и как твою руку удержала Высшая сила, так и мою. Помнишь, мы клялись перед алтарем быть вместе, в горе и радости, пока смерть не разлучит нас? Мы не распоряжаемся своей судьбой, она в руках Всевышнего, но от нас зависит то, как мы соблюдаем наши клятвы. Я верю, что, пройдя этот путь до конца, через все предначертанные нам страдания и лишения, мы получим ту награду, которая нам предназначена, в земной жизни, или в той, что на небесах. Я желаю и тебе такой же искренней веры. Молюсь за тебя, Аннабел, и за наших детей. Вечно твой Нэд».

— Псхологический портрет? — жалобно спросил Тино, прочитав весь текст.

— Да, — сказала Чубби, и мстительно уточнила, — В служебной лексике, согласно словарю терминов, приведенному в инструкции по информационно-аналитической работе.

— Чубби, дай хотя бы почитать биографию этого придурка, — в огромных, выразительных карих глазах лейтенанта была такая тоска, что даже холодная базальтовая скала, наверное, разрыдалась бы от сочувствия. Но капитан Хок была сейчас гораздо холоднее и тверже.

— Нет, Тино. Это нарушило бы порядок, предписанный инструкцией.

— Ладно. Можно, я хотя бы сигарету стрельну?

— У тебя же свои есть, — укоризненно заметила она.

— Есть, — признался он, — Но фарт только на чужом приманивают. Примета такая.

— Черт с тобой, — Чубби толкнула к нему пачку сигарет.

Энкантадор вынул сигарету, повертел ее в пальцах, сунул ее за ухо, и сообщил.

— Этот чувак…

— Этот фигурант, — поправила Чубби, тоном учительницы стилистики.

— Этот долбанный фигурант, он извращенец-фетишист. У него целый набор сексуальных игрушек, и он себя трахает этими игрушками: клятвами, страданиями, лишениями. Он от этого кончает. И еще, у него,… — Энкантадор напряг память, — …мортидальная мотивация. Типа, по Фрейду, стремление к смерти, как к высшему оргазму. Ну, ты поняла.

— Это ясно. Что дальше?

— Дальше? Ну, этот фигурант ненавидит искренность. Просто жуть, как ненавидит. И еще он очень боится, когда от него что-то зависит. Прямо до дрожи боится.

— Да? — удивилась она, — А как на счет того, что он командовал группой спецназа в боевых условиях? И неплохо командовал, надо отметить.

— Это другое, Чубби. Это как у насекомого. Оно запросто решает, как и куда укусить, но оно ни фига не решает, кусать или нет. Типа, инстинкт.

— Так. Уже интересно. А что еще?

— Он мстителен и амбициозен до опупения. Его действия планирует не какой-то сраный американский генерал, а лично тот парень, который якобы сидит на небе и всем рулит. И еще фигурант боится ритуального унижения. Может, его в детстве изнасиловали, или что-то в этом роде. Короче, у него теперь фобия на всю жизнь. А на жену, кстати, ему насрать. Он только боиться, что она его унизит, если повесится или если разведется с ним.

— А на детей, ты считаешь, ему тоже так же?

— На детей? — Тино задумался, — Тут как-то хитро. Тут без биографии не разобраться.

Чубби помолчала немного и утвердительно кивнула головой.

— Ну, что ж, неплохо, Тино, очень неплохо. А теперь бери вот этот ноутбук, там в разделе «объективки» есть кое-какие данные по биографии этого Шойо. Если ты через два часа сможешь рассказать мне историю его внешней и, главное, внутренней жизни, я вот этими руками напишу Ирвину Роллингу, что разведка гордится таким лейтенантом как ты. Хотя, между нами, ты полнейший раздолбай.

— Я не раздолбай, — возразил он, — Я просто общительный, темпераментный и…

— Работай, — перебила его капитан Хок, — У тебя ровно два часа.

Она развернула свое кресло к экрану десктопа, надела наушники и занялась просмотром записи второго свидания сержанта Нолана Брайана с Джулии Лэтимер.

…

1 октября. Главный приз Голливуда за самый дебильный ужастик столетия.

— Боже! Что у тебя с лицом!

184